Том 6. Статьи, очерки, путевые заметки - Страница 155

155

Из американских поэтов русской публике особенно пришелся по душе Эдгар По. Но у Эдгара По глубокая утонченная аристократическая душа. Тут можно припомнить поучительную историю. В Оксфорде, в этом старинном университетском городе, в умственной столице английских созерцательных душ, при многих домах и при всех колледжах существуют прекрасные газоны с поразительно нежной зеленью. В одном из таких скверов некая американская леди спросила садовника, каким образом лужайка может быть доведена до такого удивительного совершенства, до такой безукоризненной изумрудности газона. Ответ был следующий: «Если вы будете укатывать ее и орошать правильно в течение приблизительно трех столетий, вы получите совершенно такие же результаты». Эдгар По, хотя и американец, был истинным джентльменом из Оксфорда, с его чудными библиотеками, с его седыми колледжами, с его перезвонами башен, и с роскошными парками, где каждый день в строго определенном порядке раскрываются новые цветы, и с печальными тенистыми аллеями из тысячелетних деревьев.

Уольт Уитман, напротив, является хаотически юной необузданной и недисциплинированной душой, для которой все вновь, для которой Мироздание началось только сегодня, убедительно только сегодня, заманчиво, ценно, при всех своих спутанностях, только сегодня. Он любит всех, он любит все. Его впечатлительность неразборчива и прожорлива, как допотопный левиафан. Но, как допотопное и грузное чудовище, он переносит нас к утру Мироздания и дает нам ощущенье огромных творческих пространств земли и воды.

Уольт Уитман воспевает личность, берущую все из прошлого, что было в нем сильного, но лишь затем, чтоб сделать свой день единственным по силе новизны. Кто действительно живет в своей жизни, тот не может не ощущать, что до него как будто и не было жизни, были лишь приближения.

Я говорю, что никто еще не был наполовину достаточно благоговейным,
Наполовину никто не молился достаточно, не обожал,
Думать не начал никто, как божественен он и как верно грядущее.

Уольт Уитман чувствует себя певцом сильной личности и своего ненасытно стремящегося народа, исполненного ощущений свободы, – своей молодой страны, хаотически рвущейся к массовым созданиям новых форм жизни. Чувствуя себя новым, он отбрасывает старое, и прежде всего, будучи поэтом, он отбрасывает старую форму стихов.

Прочь эти старые сказки!
Прочь эти повести, замысли, драмы дворов чужестранных,
Прочь эта сахарность рифм в любовных стихах,
С интригами, с праздною сетью любовей.

Для юной кряжистой натуры, жаждущей нового творчества и любящей стук топора в лесах, где еще не ступала нога человека, заманчивость жизни не в тех очаровательностях, которые влекут усталые души в голубые и нежно-палевые салоны с утонченной мебелью и с бледными картинами, полными смягченных тонов.

Уольт Уитман воспевает простое сильное «я» молодой расы.

Одного воспеваю я, личность простую, отдельную,
Но слово мое – для Народа, мой лозунг – для Всех.
О теле живущем пою, с головы и до ног.
Не только лицо и мозг
Достойны, сказала мне Муза,
Она мне сказала, что много достойнее Форма в своем завершенье.
И Женщину я наравне воспеваю с Мужчиной.
О Жизни безмерной в биенье, во власти и страсти,
Веселой, для вольных деяний
По законам божественным созданной,
Я пою.
Человека пою Наших Дней.

Человек божественен, говорит Уольт Уитман; если он не видит божественности в себе и в своих собратьях, он не найдет ее нигде в мире. В стихотворении «К в а м» он говорит:

Я оставлю всех и приду и создам я гимн о вас:
Никто вас не понял, но я понимаю вас;
Никто справедлив с вами не был – вы сами с собой справедливыми не были;
Вас находил несовершенным каждый;
Несовершенства в вас не нашел только я.
Всякий хотел подчинять вас; один только я никогда
Не соглашусь подчинять вас.
Не помещаю над вами лишь я господина и собственника,
Лучшего, Бога, того, что за гранью живущего внутренно в вас.
Живописцы писали роями кишащие группы
И фигуру центральную всех;
И вокруг головы центральной фигуры ореол златоцветного света.
Но я пишу мириады голов,
Ни одной головы без ее ореола лучей златоцветного света;
От моей он стремится руки и из мозга всех женщин, любого мужчины
Истекает сияньем всегда.

Так, любя современного нового человека, освобожденного от рабских пут, Уольт Уитман создает один за другим гимны душе и телу. Он не разрывает брата с сестрой, он всегда чувствует пленительную беспрерывность мистического брака материи с духом, вещества с душой. Я затрудняюсь процитировать какой-либо из самых его существенных, поразительно смелых гимнов человеческому телу, где он воспевает каждую часть нашего тела, в каждой части видит красоту и воспевает каждый момент человеческой страсти. Но я приведу превосходное его стихотворение Ласка орлов, где поэзию влюбленной телесности он переносит в воздушную область ветров и летящих крыльев, дает нам видеть, как прекрасны птицы в воздухе.

Идя вдоль реки (это утром мой отдых, прогулка),
Я в воздухе, там, ближе к небу, заглушенный услышал звук.
Внезапная ласка орлов, любовная схватка в пространстве;
Сплетение вместе высоко, высоко, сомкнутые сжатые когти,
Вращение, бешенство, ярость живого вверху колеса,
Четыре могучих крыла, два клюва, сцепление массы,

155